В приметы во всякие я, товарищи, не верю. Ерунда это.
Ну, скажем, поп идет, для примеру. Ну идет и идет. Оставьте его в
покое. Может, он в народный суд идет, или следователь его вызывает. Я почем
знаю? Зачем же отсюда выводить всякие умозрения -- дескать, встретил попа,
значит, худо будет? Ерунда это. Пустяки.
Или, скажем, черная кошка дорогу перебежала... Другой человек увидит
кошку и непременно назад лыжи повернет Испужается. Не пойдет по делу. Пути,
дескать, не будет.
Опять-----таки вздор. Опять ерунда. Ну бежит кошка -- что из того? Ну
пихни ее ногой или перебеги на другую сторону и иди спокойно по своим делам.
Так нет, назад вертаются
Я, товарищи, открыто заявляю: не верю я в эти пустяковые приметы...
Раз такое было дело. Пригласил нас Иван Иваныч Крюков, -- может, знаете? --
на свои именины. Баба его, конечно, в день именин крендель этакий огромный
спекла. И мелким сахаром сверху обсыпала. И выносит его на блюде. На стол
ставит.
А хозяин, заметьте, ручки свои потирает.
-- Вот, говорит, обратите ваше такое внимание на этот крендель.
Крендель, говорит, этот не простой. Крендель, говорит, с сюрпризом для
гостей.
-- Ну? -- спрашиваем.
-- Да, говорит, с сюрпризом. Гривенник, говорит, серебряный в нем
запечен. Кому, говорит, гривенник достанется, тот и есть самый счастливый в
жизни. Испытаем, говорит, счастье... Примета верная.
Нарезал хозяин крендель. Стали кушать...
А был среди нас вдовец Петрович. Человек ужасно робкий и несчастливый.
Не везло ему в жизни: и кобыла у него ногу сломала, и баба у него, знаете,
недавно скончалась через болезнь, и вообще по всем пунктам не перло
человеку.
Так вот этот самый Петрович, как услышал про гривенник -- затрясся.
-- Эх, говорит, кабы мне гривенник достался. Кабы мне счастье такое
привалило.
И сам навалился на крендель, жует -- хозяин даже резать нe поспевает.
Съел, он одиннадцать кусков, на двенадцатом -- стоп!
-- Угу, говорит, тут, кажется, гривенник. Под языком... Сунул Петрович
палец в рот -- вытащить хотел, да от радости, как рыба, вздохнул внутрь и
поперхнулся. И проглотил гривенник.
Встал Петрович бледный из--за стола.
-- Так, говорит, нельзя, братцы. Надо, говорит, покрупней монеты
запекать. Я, говорит, проглотил нечайно...
Принялся народ хохотать над ним. А Петрович не смеется. Стоит очумелый
возле стола и воду хлебает из ковшика.
Попил водички, пришел в себя и тоже смеяться начал.
-- Хотя, говорит, я и проглотил гривенник, но все-----таки счастье ко
мне обернулось. Попрет мне теперь в жизни.
Но Петровичу не поперло.
К вечеру он заболел и через два дня помер в страшных мучениях.
А доктора заявили, будто скончался Петрович от гривенника, будто
гривенник в кишках засел. Монета все-----таки хотя и некрупная, но новая,
шершавая, по краям зазубринки -- не проскользнуть.
А хоронили Петровича по гражданскому обряду и без попов. В этом
отношении Петровичу поперло.
1924VIA![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
